Насилие

Пока мы путешествовали летом, интернет разрывали обсуждения насилия и педофилии. Наверное, все в курсе, кроме меня. Сейчас только эмоциональные отголоски в ленте проскакивают. Но докатилась волна до моего дома и подумалось нам, что, наверное, эту тему надо каким-то образом обсудить с детьми. Они в том нежном возрасте, когда встретить на улице своего Гумберта может каждая вторая девочка, если не первая. Это я знаю не по наслышке.

Не знаю, о чем именно и как говорить с девочками-подростками. Если только рассказать о том, что так бывает. Что насилие есть и у него разные формы. Раз обещала, я расскажу. Послушайте меня, мои любимые девочки…

Почему-то чаще всего я сталкивалась с сексуальной агрессией в отношении меня именно в подростковом возрасте. Лет с четырнадцати. И ведь ни капли провокации со своей стороны вспомнить не могу. Никаких мини из папиной шляпы, ярких макияжей и одежды-секси. Нет. Единственные потертые джинсы, кроссовки и футболка с олимпийкой. Во времена детства и юности ни родители, ни я, моей одеждой не заморачивались. Хорошо, если она была не с плеча старшего брата. Так что дело не в одежде. Видимо, есть что-то манящее в девочках-подростках… Какая-то беззащитность в глазах, что ли.

Как-то поздней осенью, по дороге из булочной в темном безлюдном месте, ко мне сзади подлетел какой-то мужик. И схватил поперек туловища, зажав мне рот и нос здоровенной ручищей. Мои попытки лягнуть его в голень были не особенно результативны, на мне было длинное пальто. А кислород заканчивался и было очень страшно. Укусить руку, зажавшую рот, было очень трудно. Но что-то мне все-таки удалось сделать, потому что рука съехала в сторону и, глотнув воздуха, мне удалось закричать с каким-то страшным хрипом. По крайней мере мне так послышалось. Наверное, получилось не очень громко, но руки меня отпустили и сзади раздался удаляющийся топот. Первый порыв был догнать и врезать ему до звезд в глазах. Но куда уж мне, да еще в длинном пальто по снегу. И осталась я со своей яростью, в темноте, с колотящимся сердцем.

Я стала избегать темных переулков и тропинок. И я поняла, что надо драться в случае чего. Но и это не спасало. Уроды мне встречались везде: в людных магазинах, остановках, на рынке, в автобусе. Проходящий навстречу в толпе чувак мог вытянуть руку и провести рукой по груди, мерзко улыбаясь и даже успев шепнуть какую-то скабрезность.

Об переполненных автобусах я вообще вспоминать боюсь. К попе и другим мягким частям тела тянулись из плотной толпы руки. Увернуться или сдвинуться с места было невозможно. Как-то я ухитрилась протиснуть свою руку назад, схватить чужую руку за палец и крутануть с такой яростью, что палец отчетливо хрустнул. Сзади даже ойканья не раздалось, хотя я с мстительным вожделением ожидала услышать жуткий вопль. Терпеливый жук оказался.

Я стала ходить пешком. В автобус влезала только с друзьями, но и они не всегда в давке могли меня защитить от этих рук. Только как-то, на мой призывный крик, они меня выдернули как морковку из земли, вверх, и поставили рядом.

Я стала много ходить пешком. Рядом останавливались машины, открывались окна и какие-то хачи с наглой улыбкой предлагали «покататься». Даже менты этим не брезговали, в упоении своей безнаказанности. Как-то на моих глазах, метрах в 100 впереди, какую-то женщину затащили в мимо проезжающую милицейскую машину. Лихие девяностые. Я стала от метро ходить не по тротуару, а по газону, в отдалении дороги.

Мне стали встречаться эксгибиционисты. Те самые, которые в длинном плаще на голое тело ходят, некрасивые такие. Противно было, жуть. Но эти хоть дистанцию держали.

С возрастом то ли дорожки поменялись, то ли времена, то ли я, но мир стал безопаснее. Хотя и сейчас иногда попадаются уроды. Ехала я как-то на дачу с грудным ребенком. Совсем маленьким, недели три-четыре Василиске было. Позднее утро. Носовихинское шоссе. Лето. Жара. Свободная прямая дорога по одной полосе в каждую сторону… Я в старой рубашке, рядом с ребенком, надев темные очки еду навстречу уже высокому солнцу на дачу к родителям. Меня обгоняет одинокая машина, едет некоторое время рядом. В машине два молодых парня — машут мне, чтобы остановилась. Я их игнорирую. Машина меня обгоняет и останавливается в отдалении на обочине. Парни выскакивают из машины и машут руками, чтобы я остановилась, почти выскочив мне под колеса. Я пролетаю мимо. Через некоторое время они догоняют и идут на обгон. Прямое, почему-то совершенно пустое шоссе. Рядом спит младенец. Скорость 110 км/ч. Они едут рядом, кричат что-то и пытаются меня выдавить с дороги. Как в американском кино про гангстеров. Не помню сколько длилась эта гонка. Но как-то посчастливилось, что мы не улетели в кювет. Я уехала дальше.

Обо всех этих эпизодах я никогда ни словом не обмолвилась не то чтобы родителям, даже подружкам. В этом загадка психологии подростка, которая на руку всем насильникам.

Насилие неприемлемо в любой форме, ни в давлении ни в манипуляции. Оно разрушает карму его, насильника, и вашу тоже. Нельзя ему потакать, ни перед угрозой педагога, ни за страх потерять дорогого вам человека. Действительно родной человек, которому вы дороги, не станет манипулировать вами. А если манипулирует, он случайный в вашей жизни. Если только вы не согласитесь терпеть это непонятно ради чего. Манипуляция и страх потери не имеет к любви никакого отношения. Это ее антиподы.

Поэтому девочки мои родные, не будьте жертвами. Действуйте в случае чего насколько возможно: кричите, деритесь, если не чувствуете острый нож у горла. Расскажите маме с папой, если какой-то урод, особенно взрослый, который имеет возможность быть рядом в школе или еще где-то, отпускает сальные шуточки, делает непонятные предложения или тянет к вам руки. Берегите себя и не давайте в обиду.

2 мысли о “Насилие”

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *