— А, может, на стройку съездим?- предложила я. Играть «в ножички» уже надоело. Весеннее солнце припекало сквозь шапку. Единственный выходной на неделе получался скучным. А домой идти пока не хотелось.
Пацаны лениво ковыряли перочинными ножиками землю.
— А пошли! До обеда успеем? А то я маме обещал,- это Андрюха, мы в одном доме жили и он иногда даже таскал мой портфель от школы. Остальные одноклассники жили подальше, просто собрались в этот раз у нас во дворе.
Мы на стройку уже лазали с кем-то из пацанов, вдвоём. А остальные там не были ни разу. Надо же новые места открывать! И мы пошли на автобусную остановку. Пешком туда было далековато.
Через полчаса мы уже ныряли в дыру в заборе вокруг строящегося дома, боязливо оглядываясь. На заборе было написано, что стройка охраняется. Читать мы умели и ждали подвоха. Мы вообще все были такие, тихие. Не дождавшись ни сторожа с винтовкой, ни захлёбывающихся в лае овчарок, тихонько двинулись к недостроенному дому.
Не сказать, что место было какое-то очень интересное. Но побродить по новострою этажей в шесть было можно — в воскресенье рабочих не было. В здании была тишина. Сначала мы шептались. Потом, почувствовав безнаказанность, вопили как хотели. Эхо было очень разным в разных помещениях. Особенно на лестнице. Лестница была вообще самым интересным местом — на ней не было перил. Мое впечатлительное подсознание до сих пор пытается эту лестницу в мои сны втиснуть.
Наигравшись с эхом, мы уже выходили на улицу, когда за нашей спиной появился сторож. Да, он всё-таки был на стройке — долговязый студент в очках. Это сейчас я так думаю, а тогда он показался нам очень взрослым и большим дядей. Видимо, мы уж очень громко играли, если он из своей каморки услышал. Мы кинулись врассыпную. Но он схватил Андрюшку за шкирман. Остальные в ужасе остановились — ну не улепётывать же, когда друга поймали.
Анрюха, пойманный за шкирку, висел как котёнок:
-Дяденька, отпусти,- заканючил он,- меня мама к обеду ждёт.
-Ага, сейчас оформим вас и отпущу,- сказал сторож.- Вы откуда такие?
Мы молчали.
-Или вы мне свои данные сейчас даёте, или я вызову милицию — пусть они с вами разбираются.
И он потащил Андрюху в свою каморку. Мы поплелись следом. Каморка оказалась изнутри больше чем снаружи. Андрюшку он пихнул в соседнюю комнату, пацанам кивнул туда же головой. Они зашли следом. Меня он остановил и закрыл дверь на замок. Решил со мной сначала разобраться. Ну ладно.
Сторож сел за стол, заваленный учебниками. Достал большую тетрадь в картонной обложке, раскрыл её и вопросительно посмотрел на меня. Я молчала.
-Ты где живёшь? Адрес?
Он приготовился записывать. Я молчала.
Сторож занервничал. Стал рассказывать, что с нами сделают в милиции и как поставят там «на учёт».
Я молчала. Почему-то было понятно, что если он милицию не вызвал сразу, то уже вряд ли вызовет. Значит, надо потерпеть и он нас отпустит.
Но мой план провалился.
Через некоторое время сторожу явно надоела его роль. Ну не будет же право дело юный студент мучить бесконечно маленькую девочку? Запертые за соседней дверью пацаны запели Марсельезу. В тот момент эта бравада показалась очень пафосной и глупой. Мы со сторожем раздраженно переглянулись. Ему стало неловко почему-то:
-Ладно, сиди здесь. Я пойду пацанов открою.
И он пошёл в соседнюю комнату. Мальчишки, похоже, уже нужной кондиции достигли к этому моменту. То ли боялись домой опоздать, то ли уже чувствовали запахи детской комнаты милиции. Короче, мои громкие революционеры не стали ломаться. И сторож, наконец-то, заполнил пустые графы в своей амбарной книге.
Он вел нас к воротам стройплощадки и журил мальчишек за то, что они девочку притащили в такое опасное место. А я плелась сзади и жутко злилась. Даже влезла: «Это я их притащила!»
Теперь глупо выглядела уже я. Но эта была правда — действительно я их затащила. Значит и отвечать мне. А получилось наоборот. И я вроде как сухая из воды вылезла.
Никто пацанам домой конечно не позвонил, зря они переживали. Студенту это было не надо.
Это было так, в воспитательных целях, чтобы неповадно лазить было куда не надо.
Действительно, неповадно.