Тёплое летнее утро. Две сестрёнки, трёх и одного года от роду, играли дома, на застеклённой лоджии. Их птичий гомон заполнял комнату. Девочки что-то «готовили» на новенькой игрушечной плите для приглашённых плюшевых игрушек.

Алёна:
-Включай плиту. Нет, не сковородку. Мы будем варить суп варить.
Василиса не могла ответить внятно, поскольку говорить еще толком не научилась. Но это ничуть не мешало диалогу. Алёнке слова заменяла собственная фантазия.

Я улыбнулась и села рядом за компьютер, используя небольшую паузу. Вечером надо было выложить какой-то рабочий текст. «Какая благодать»,- подумалось вдруг,- «а мама говорила, что дети — это конец моей жизни. Надо же было так заблуждаться! А у нас и бассейн, и прогулка и работа»…

Из идиллических мечтаний меня вывел полный ужаса вскрик ребёнка. Я рванула к детям. Алёнка стояла в середине лоджии с полными ужаса глазами. Василиса исчезла. У нас седьмой этаж. Моё сердце больно сжалось и пропустило пару ударов.
Стёкла на лоджии закрыты. Но ребёнка нет! Тишина оглушала. Алёна замерла, как в столбняке, даже не моргала. Полный ужаса взгляд был направлен не на меня. На что-то за моей спиной. Краем глаза увидела какое-то движение сбоку.

Мне ещё хватило сил обернуться: маленькая Василиска взгромоздилась в детское кресло на большом велосипеде и замерла, боясь потерять равновесие. Я её поймала. Успела. Дыхание вернулось, мир снова обрёл звуки.

А говорят, что сердце от ужаса не останавливается.