Купила днем большой-большой свежий салат. Наверное, вернее назвать его «китайской капустой», ну, или как-то так. Домой принесла, салат сделать не успела — одна девочка, потом другая, потом уроки, потом прогулка…

Аленке надоело гулять, захотелось кушать и отправилась она домой минут на 10 раньше нас с Василиской. Ушла с мыслью, что пока мы собираемся, она салатик сделает. Я ей говорю:

— Аленка, кочан салата на столе лежит. Но ему надо верхние листочки оборвать, которые плохие. И помыть потом. Справишься?
— Да! Я пошла!!

И пошла моя девочка. Приходим домой, Аленка «Спокойной ночи, малыши!» смотрит. И листиком салатным хрустит. А перед ней — маленький-маленький салатик лежит. Я очень удивилась:
— Аленка, неужели ты успела столько листиков сжевать?
— Нет, мам. Там просто много плохих листочков было. Пришлось их оборвать. Ты извини.

Открываю дверцу, за которой мусорное ведро. А оно полное листиков!!! По-моему, очень хороших, но с одной дырочкой в каждом. 🙂

Интересно, почему «тишина оглушает»? Звук наполняет уши. Распирает рот.
Ухо привыкает к какому-то шуму?
Или это — рудиментарное,—когда нет извне звуков — это сигнал тревоги?
Или, быть может, в коробке дома отражаются наши громкие мысли?

Вот в лесу тихо. И под шорохи леса хорошо засыпать.